Traumatic body, word, and otherness: Refugees and deportations in the 1940s Estonian Soviet Socialist Republic
Journal Title: Miscellanea Posttotalitariana Wratislaviensia - Year 2017, Vol 0, Issue 0
Abstract
Traumatic body, word, and otherness: Refugees and deportations in the 1940s Estonian Soviet Socialist Republic This essay analyses some instances of Estonian life-writing in order to investigate the question of collective trauma in the Soviet-era Baltics, and especially in Estonia. I suggest that it is precisely the combination of wounded body, word and otherness that forms the basis of collective, or national trauma. In working through or acting out the traumatic as a repetitive event, the affective charge in the wounded body will find its expression through the unconditional rejection of the Other. This intimate liaison between the negative affective charge that is experienced in the body and the Other that is figured in the imagination is disseminated in discursive form. The link between the national Other and one’s bodily vulnerability is established in a way that resists rationalization: for those who lived through the trauma of deportations, the Other becomes transfixed in a structure of trauma in a way that cannot be negotiated. Травматическое тело, слово и другое: беженцы и депортации в 1940-х годах в Эстонской Советской Социалистической Республике В статье анализируются некоторые примеры эстонских биографических писаний, чтобы исследовать вопрос о коллективной травме в странах Прибалтики в советскую эпоху, особенно в Эстонии. Полагается, что именно комбинация раненого тела, слова и другой природы составляет основу коллективной или национальной травмы. При работе или разыгрывании травматического как повторяющегося события, эмоциональный заряд в раненом теле находит свое выражение через безусловное отклонение Другого. Эта интимная связь между отрицательным аффективным зарядом, который испытывается в теле и Другoм, фигурирующим в воображении, распространяется в дискурсивной форме. Национальная связь с Другим и физиологической уязвимостью устанавливается таким образом, который не подлежит рацио нализации: для тех, кто пережил травму депортаций, Другое становится запертым в структуре травмы таким образом, что оно не обсуждается.
Authors and Affiliations
Epp Annus
Keywords
Related Articles
- EP ID EP248035
- DOI 10.19195/2353-8546.6.3
- Views 152
- Downloads 0
Women’s narratives of displacement and their afterlife
Women’s Narratives of Displacement and their Afterlife This paper focuses on the connection between life writing and postmemory. The case of Anița Nandriș-Cudla’s life writing is presented based on its unique status: w...
Trauma jako czynnik nieporozumienia: kazus polsko-ukraińskich sporów o UPA
Trauma as a factor of conflicts: Case of Polish-Ukrainian passions about UPA This paper analyzes cultural and political basis of Polish-Ukrainian conflict, its influence on collective memory and its consequences for ide...
Pamięć matki — pamięć o matce. „O Dzienniku pewnej Judyty Ženi Lebl”
Mother’s Memory — the Memory of Mother. About Ženi Lebl’s A Diary of Judith The aim of this article is to rescue from oblivion a Ženi Lebl’s text A Dairy of Judith (Dnevnik jedne Judite, 1990) and to attempt to capture...
Wywiad: Donbas — moja miłość. Serhij Żadan, Władimir Rafiejenko i Jurij Wołodarski w rozmowie z Agnieszką Matusiak i Anną Ursulenko opowiadają za co i dlaczego kochają wschód
Prezentwany wywiad stanowi stanowi zapis rozmowy, której centralnym tematem była rola i znaczenie dyskursu donbaskiego we współczesnym ukraińskim życiu społeczno-kulturalnym.
The Literary “No” to Politically Tabooed Topics during the Polish People’s Republic. The Case of Tadeusz Konwicki’s Prose Writing
Using the example of characteristic works by Tadeusz Konwicki, one of the main post-war Polish writers, the article discusses literary ways of taking up topics functioning in the Polish People’s Republic as political tab...